Случается так, что иногда юбилеи, как славные, так и печальные, совпадают. И приходится выстраивать их по ранжиру, осознавая и понимая важность дат. Вот и в этом году на 22 июня в Ягодном выпало два юбилея. Первый — общероссийский, нет, общесоюзный — 75 лет с начала Великой Отечественной войны, второй районного значения – 25 лет памятнику на «Серпантинке».
Первый печальный юбилей ягоднинцы отметили 22 июня, второй не менее печальный – на следующий день.
Ко второй юбилейной дате я имею прямое отношение, поэтому меня и попросили быть гидом в поездке к памятнику. Думаю, что в этом благом мероприятии особая заслуга администрации округа, ибо кто мог бы, во-первых, организовать экскурсию, а во-вторых, обеспечить транспортом – автобусом. Я, конечно же, узнаю, кто был «виновником» этого благого дела. Пока же спешу рассказать о памятнике, о тех, кто его сооружал, кто уделяет в нашем районе особое внимание истории и памяти, и, конечно же, об участниках экскурсии на «Серпантинку».
В 12 часов 23 июня от Дома культуры отправился автобус в сторону Эльгена. В нём находилось 18 пассажиров, большая часть которых — уважаемые люди пожилого возраста, члены общества «Колымчане». Кто-то из них (человека три-четыре) ехал на «Серпантинку» впервые, кто-то бывал здесь единожды, а кто-то – несколько раз. И в прошлые годы случалось, что на «Серпантинку» власть организовывала поездки не только пожилых людей, но и молодёжи, и школьников.
Дорога длинная – почти 40 км. В автобусе шумно: все говорят обо всём. Когда выехали за поселок, А.И. Синельников (как бы командир над всеми) попросил тишины и сделал объявление о похоронах ветерана Колымы Любови Коноваловой. Порешали, где и как всё будет происходить. Потом попросил слова я. Думаю, рассказ мой будет интересен и познавателен всем тем, кто интересуется историей Колымы. Тем более что о «Серпантинке», как месте расстрелов заключённых в конце 1930-х годов и памятнике расстрелянным в годы репрессий, известно не так уж и много, точнее не всё. Именно обо «всём», хотя и кратко, я и рассказывал.
Инициаторами и строителями памятника, кстати, одного из первых такого рода в СССР (в числе первых пяти), были покойный ныне Святослав Владимирович Тимченко – журналист, корреспондент газет «Северная правда», а потом «Территория» (была такая газета в области) и автор этих строк, работавший тогда в строительной организации. Огромную помощь в строительстве оказал эльгенский кооператив «Сервис», которым руководил Сергей Николаевич Романов (покойный, к сожалению). Но желание установить памятник лишь половина, если не третья-четвёртая часть решения проблемы. Где он должен быть установлен? Пожалуй, это был главный вопрос.
В 1990 году мы со Святославом по просьбе начальника Ягоднинского районного комитета госбезопасности нашли сведения о его репрессированном деде (ему самому было как-то «опасно» искать следы родного ему «врага народа», вот мы и взялись за это дело). И нашли! Начальник КГБ был готов отблагодарить нас чем угодно. И мы попросили у него карту местности 1930-40-х годов. А на ней стоял гриф «секретно». Но начальник районного госкомитета всё-таки пошёл нам навстречу при условии, чтобы утром карта была ему возвращена. Разглядывать карту было некогда, приняли решение скопировать её. Но как, если в 1990 году почти никто не знал ни о ксероксе, ни о сканере, ни о «крутых» фотоаппаратах?! И пришлось мне всю ночь переводить её (карту) на кальку. Получилось неплохо! Потом мы «вычислили» место, где расстреливали заключённых, боле того, Святослав разыскал двоих бывших узников-смертников расстрельной тюрьмы на «Серпантинке» – М.Е. Выгона и А.И. Чернова. Последний в 1990 году даже приезжал в Ягодное из Ташкента и вместе со Святославом побывал в распадке ручья Снайпер, где расстреливали заключённых. А Михаил Евсеевич приезжал из Москвы на открытие памятника. Он, будучи приговорённым к смерти, провёл в расстрельной тюрьме больше месяца. А не расстреливали его потому, что допустили ошибку в фамилии, поэтому смертник и не отзывался на фамилию Вагон…
В середине мая 1991-го Святослав и Сергей с группой рабочих кооператива «Сервис» прибыли на место, где решено было установить памятник. Спланировать площадку помогли старатели артели «Колыма», выделившие бульдозер. Установив гранитную полутораметровую глыбу, в последующие дни мы облагораживали территорию вокруг. Приходилось кое-что из стройматериалов и воровать (не у людей, конечно), но мы были уверены, что Бог нам простит этот грех. Покойный Михаил Альтшулер, руководивший тогда асфальтным заводом на Сенокосном, дал нам целый самосвал асфальта, который мы и уложили вокруг памятника.
Святослав в это время работал в газете «Территория» и опубликовал там материал о памятнике, который решено было открывать в воскресенье 22 июня. Тогда этот день был самым обычным – не Днём памяти и скорби. О памятнике также была статья и в районной газете «Северная правда». После выхода статьи мы имели серьёзный разговор с первым секретарём РК КПСС. Нам категорически запрещали открытие памятника «каким-то заключённым», в том числе и «врагам народа», да ещё в день начала войны с фашистами. Но мы не подчинились, так как большая часть работ по возведению памятника уже была сделана. Оставалось лишь заказать табличку – что это и кому…
В 1990 году при районном Совете был открыт счёт на возведение памятника. Деньги перечисляли не только жители района и области, но и с «материка». И к началу строительства памятника на счету было больше двух тысяч рублей – немалые деньги по тем временам. Вот мы и решили попросить на табличку. Но не тут-то было. Кто вы такие? Самозванцы! В общем, заплатили мы свои деньги и за табличку-плиту, и за автобус, который должен был везти людей на открытие.
(Окончание следует.)
Иван ПАНИКАРОВ,
один из инициаторов и строителей
памятника на «Серпантинке».
Фото автора.